Рыбачили мы как-то зимой на бывших гравийных карьерах. Как это нередко бывает в глухую зимнюю пору, клевало совсем слабо. Можно было сказать, что день оказался нерыбным. Вернее – мелкорыбным. Потому что клевали исключительно окуньки-матросики. Чуть больше мизинца.
Уже до обеда мне и Ярославу Ивановичу надоело бурить толстый лед и перемещать окушков из воды на лед и обратно. Решили мы прекратить это бесперспективное дело и уехать домой. Но до автобуса было еще почти два часа. Не стоять же на дороге в его ожидание. Решили мы тогда перейти на другое озеро, поближе к автобусной остановке. Еще и задняя мыслишка у нас была. Думалось нам, что там, на другом водоеме, рыба будет по иному относиться к нашим мормышкам и блеснам и что там-то мы уж точно отстреляемся за неудачно проведенное утро.
Был с нами тогда и "профессор" Макс. Лет ему тогда было, как нам обоим, вместе взятым. Силы, конечно, уже не те. Но упрямства и настойчивости в поисках рыбы у него на двоих было.
- Нет! – отвечает на наше предложение Макс. Я остаюсь! Свою рыбу я еще найду! А вы, слабаки, езжайте! У жены под боком, оно, конечно, теплее...
Спорить с Максом не было никакого резона. Мы ведь уже давно знали его упрямый характер. Собрав свои удочки, направились на другой водоем, где нас, конечно же, ждет-не дождется наша рыбацкая удача и где мы обязательно обловим Макса по полной программе и вынудим его позавидовать нашим уловам...
На новом озере мы сели на мели, поближе к берегу. Чтобы к автобусу не слишком далеко идти. На протяжение полутора часов ми в достаточной мере отвели души на мелких окуньках. Поймаешь с десяток таких "матросиков", потом сгребешь их снова в лунку, и дальше рыбачишь. Ничего достойного внимания мы тогда так и не поймали.
В автобусе Макса не было. Упрямый человек, он тогда решил сидеть до самого вечера в надежде найти свою счастливую лунку и вытащить из нее что-то совершенно необычное.
- А, давай, разыграем старого, - предложил вдруг Ярослав Иванович. -
Чтобы его заело! Чтобы впредь от коллектива не отрывался…
Каюсь! Не люблю ничего выдумывать и фантазировать на счет своих уловов. Только раз в жизни и согласился товарища разыграть. И не потому, что хотелось похвастаться и рыбацкого веса в чужих глазах набрать. Быстрее того, что Макс и сам любил насмехаться над другими. Особенно, когда рыбы у него больше было.
А еще у него был настоящий талант рассказчика. Он очень любил рассказывать о своих рыболовных успехах. При этом, пойманная им рыба с каждым разом росла, росла, росла… Правда, не намного. В три-четыре раза, не больше. Но самым главным в его рассказах было то, что со временем Макс и сам начинал верить в свои байки. Особенно, в увеличившиеся размеры пойманной им рыбы. У него даже присказки для таких рассказов были стандартными. Он всегда говорил: "подсек – как в дуб...", или "Я его водил-водил, а когда вывел на поверхность, то сам испугался. Голова, как утюг… Граммов на триста карась..."
Вес рыбы и ее размеры у Макса всегда были несопоставимыми.
Когда он рассказывал о том же случае во второй раз, он предварительно уточнял, не был ли ты случайно свидетелем той его удачи. Получив отрицательный ответ, он уверенно садился на своего любимого конька и повторял свой рассказ почти слово в слово. Вот только карась в конце его рассказа становился тяжелее граммов на двести... В третий раз вес рыбы становился еще солиднее. Ну, а в четвертый раз Макс уже сам свято верил в то, что его карась тогда был килограммовым...
Вот именно с учетом этой черты характера "профессора" я и согласился разыграть его. К тому, мне тогда вспомнилось, что именно больше всего может поразить Макса…
Дело в том, насколько я хорошо знал, за всю свою долгую рыбацкую жизнь ему ни разу так и не удалось поймать судака. Даже самого маленького! Он терял сон и лишался дара речи, когда видел эту рыбу у кого-то из рыбаков. Еще хуже он чувствовал себя в случае, если судака кто-то ловил прямо у него на глазах. "Профессор" завидовал таким счастливцам такой черной завистью, что ее никакими словами не передать.
На этой особенности его характера мы и решили сыграть.
На следующее утро мы все ехали на работу. На автобус я пришел первым. Вслед за мной подошел Макс.
- Ну, что вы там с Ярославом Ивановичем вчера поймали?
А сам смеется. Видно, все таки вымучил какую-то рыбешку. Вот и будет теперь над нами насмехаться да подкалывать. Но не на тех попал!
- Мы, как раз, и поймали. К тому же, совсем неплохо. А у вас как?
- Что же вы такого поймали, что даже «неплохо»? – Макс аж побледнел слегка.
- Я одного судака взял. Ярослав Иванович – три. Да еще десятка по два окуней отличных. Несколько обрывов имели…
- Вре... – еле выдавил из себя Макс. На последнюю букву у него даже духа не хватило – Не может этого быть!..
Автобус уже отправлялся, а Ярослава Ивановича все не было. Не проспал ли? Так и эффекта от розыгрыша может не получиться.
Ярослав Иванович остановил автобус уже на дороге. Я махнул ему рукой, и он сел возле меня.
- Я уже доложил «профессору» о нашей рыбалке. Он мне не поверил. Или сделал вид, что не поверил. Так что теперь дело за вами.
Не знаю, о чем думал по дороге на работу Макс. Своими переживаниями он со мной не делился. Но мне почему-то кажется, что райские птицы в его душе не пели.
- Ярослав Иванович! Что это мне Валера наплел о судаках ваших?
- Почему это, наплел? – держит марку наш товарищ. – Вы же знаете, что он вовсе не фантазер. А судаков мы таки половили! Я трех взял, а ему только одного вытащить удалось. Но зато – самого большого. Килограмма на полтора. По несколько обрывов имели. А еще окуней порядочных нащелкали...
-
И все это – даже глазом не мигнув. Так убедительно сказал, будто это действительно правда.
- Где?.. – срывающимся голосом спросил Макс.
- Да невдалеке от острова. Почти возле самого берега
- Но там же мелко!..
- Ну и что, что мелко. Не вечно же судакам на глубине сидеть! Может он за мальком тогда на мель вышел. Но факт остается фактом. Мы с ним там повстречались...
Целую неделю нам Макс покоя не давал. Все уговаривал на то же место в следующий выходной поехать. Хотя нам этого и не хотелось, но надо было как-то выкручиваться. Не признаваться же в том, что это был всего лишь розыгрыш.
В следующую субботу мы добросовестно бурили лунки на нашем «судаковом» месте. Глубина там действительно не превышала одного метра. Достойную внимания рыбу на таком вряд ли найдешь. Ведь средняя глубина озера – метра четыре. Даже до десяти метров ямы есть. Вот в них-то судаки и держатся. А не здесь – на мели.
Мы с Ярославом Ивановичем это знали. А вот Макс был так настроен на судака, что о переходе на другое место и слышать не желал.
Как и тогда, клевали только окуньки-матросики. Самый крупный из них даже десяти сантиметров не имел. Не было никакого желания их ловить. А новые лунки крутить – тем более.
Может, для начинающих рыболовов это даже интересно было. Ведь тренировка какая! Для соревнований, где общий вес пойманной рыбы значение имеет, это тоже подошло бы. Но нам такая рыбалка очень быстро надоела. В поисках достойной внимания рыбы мы с Ярославом Ивановичем отправились чуть дальше, на глубину. А потом вообще перешли на другое озеро.
Макс наотрез отказался уходить с указанного ему места.
- Я здесь посижу! Если судак тогда на мель вышел, то я и теперь его дождаться могу.
В тот раз нам таки повезло. До обеда по десятку приличных окуней и примерно столько же хорошей, мерной плотвы мы поймали. Вот только совесть понемногу заедать стала. Ведь Макс так и остался на мели сторожить своего судака. Потому мы и отправились к нему. Чтобы хоть домой вместе ехать.
Придя на озеро, мы просто ужаснулись. И было от чего! Ведь результаты нашей шутки оказались совсем непредсказуемыми.
С высоко крутояра были хорошо видны результаты рыбалки Макса. В поисках такого желанного для него судака он пробурил чуть ли не сотню лунок. Он сидел среди них, как на большом решете, и усердно таскал окуньков-недомерок. Будто воду тем решетом цедил. Рядом с каждой из его лунок лежала горка таких «матросиков». А "профессор" и дальше выбрасывал их на лед одного за другим. И при этом бормотал себе что-то в прокуренные, щетинистые усы.
Хорошо, что тогда температура воздуха плюсовой была. Нам с Ярославом Ивановичем удалось спасти большую часть того окуневого детского сада. Ведь Макс их всех тогда на смерть лютую и ужасную обрек. Мы их всех обратно в лунки сгребли. Поплыли окуньки "профессора" в свое подводное царство рассказывать другим рыбам о недобром рыболове, который так неожиданно забрел на их озеро.
Недели через три после той памятной рыбалки Ярослав Иванович предложил мне повиниться перед Максом и честно рассказать ему о нашей шутке. Но я с ним не согласился. Не согласился, так как боялся, что нашего «профессора» инфаркт хватить может. Так он до своих последних дней так и не знал о нашем розыгрыше.
А мне за тот случай до сих пор стыдно. Но того, что сделано, уже не вернуть. А, может, и польза от того какая-то была? По крайней мере, благодаря его лункам вся озерная рыба имела отличную возможность чистым воздухом подышать.
Но больше мы себе таких шуток никогда не позволяли.
