Бабушкины секреты или Манка-мания

Устраивать активную охоту на октябрьского хищника не хотелось, и я решил “разобраться” с местными карпами и карасями. Вместе с хозяином дачи мы купили все необходимое в таких случаях: свежую фирменную прикормку, красного червя и опарыша.

К нашему, особенно моему, удивлению, на поплавочные удочки бель, то есть белая рыба, клевать не хотела.

Не помогли и заряженные прикормкой с черным хлебом пружины. В садке у нас плескалась лишь одна плотвичка. Видя такое дело, а также проклиная моросящий дождик, мой друг отправился хозяйничать на дачу, прихватив с собой чехол с неиспользующимися снастями и прочим рыбацким арсеналом: чтобы мне меньше нести было, значит.

Тем временем, на часах пробило 14.00, и рыболовы, расположившиеся неподалеку от меня, также начали нехотя расходится. Один из них предложил попробовать поудить на свою насадку - манку, перемешанную с семенами мака, которую ему в свою очередь дал другой рыболов. Ранее я видел, что этот человек выловил одного карася (“С утра ждал, чтобы садок замочить!* - кричал тогда он), я не отказался.

Клев действительно активировался, но почему-то на крючок рыбка все равно не садилась. А секрет эдакой неудачи открыла одна бабушка, которая явно поздно пришла на берег с удочкой - в начале третьего!

- Сейчас, сынки, - сказала она, обращаясь ко всем оставшимся рыболовам, - я покажу как надо.

С этими словами женщина забросила в Днепр очень легкую снасть с перьевым поплавком и - о, чудо! - начала выуживать чешуйчатых одного за другим. Ловила, по ее словам, на манку, но без добавок. Причем оказалось, что в октябре в данном месте залива реки, расположенного аккурат на пересечении трех, районов, - Самарского, Индустриального и Амур-Нижнеднепровского - клевать начинает только после 14.

00!

Как сказала бабушка, до этого времени рыба не клюет, потому что якобы кормится возле трубы очистных сооружений.

В тот день, точнее до встречи с мудрой рыбачкой, я весь промок, и мне ничего не оставалось делать, как идти сушить вещи на даче. К тому же легкие перьевые поплавки все равно остались в чехле, забранном с берега Яном Николаевичем.